Реконструкция эволюции вида (филогении)
Когда в 1856 году впервые обнаружили кости неандертальцев, общество было в растерянности. Библейский рассказ о совершенном, Богом созданном Адаме плохо сочетался с этими «обезьянолюдьми». Но найденный 12 лет спустя кроманьонец вселил надежды. Древнейший человек вовсе не был похож на обезьяну, его даже назвали «доисторическим Аполлоном» - так строен он был по сравнению с неандертальцем. Это открытие стало знаковым в истории антропологии.
Наиболее древние кости Человека разумного обнаружены в пещерах Кафзех и Схул в Израиле. Это хорошо сохранившиеся скелеты, возраст которых около 100-130 тысяч лет. Скорее всего, «колыбель человечества» находилась на африканских просторах, в Европе таких древних кроманьонцев никогда не обнаруживали. Они получили там «вид на жительство» значительно позднее, не более 40 тысяч лет назад, покинув свою историческую родину.
Кроманьонцы жили родовым обществом. Они охотились, ловили рыбу, собирали растения, добрались до холодных арктических районов, научившись шить одежду и сооружать жилища. Даже первый гончарный круг - их изобретение. Они изготавливали весьма совершенные по тем временам орудия труда, но не только каменные, а также из костей, рогов, бивней. Это была ориньякская культура позднего палеолита, которая отличалась от мустьерской культуры неандертальцев. Видимо, они не заимствовали технические изобретения у своих соседей, а делали их самостоятельно.
Представляет интерес и вопрос о взаимоотношениях неандертальцев и кроманьонцев в течение тех тысячелетий, что им пришлось прожить рядом. Проведенные в последние годы исследования показывают, что между неандертальцами и кроманьонцами, которые в течение 5-10 тысяч лет жили бок о бок, не происходило метизации. Другими словами, никаких смешанных браков между представителями столь близких видов не заключалось. Но каковы причины такой репродуктивной изоляции? Возможно, отчасти это объясняется биологическим, а также культурным барьером, который, существовал между ними. Скорее всего, кроманьонцы вытеснили своих соседей путем «мирной конкуренции».
Существует мнение, что механизм дивергенции (процесс разделения с видом-предшественником) имел особый нейрофизиологический характер, блокировавший возможность скрещивания разных видов.
Какой же вывод может быть сделан относительно происхождения человека на основании почти 150-летнего изучения палеонтологического материала? Сошлемся на мнение авторитетного американского антрополога Ричарда Левонтина, который пишет: «Вопреки волнующим и оптимистическим утверждениям некоторых палеонтологов, никакие ископаемые виды гоминид не могут считаться нашими предками . Мы не имеем ни малейшего представления о том, какие из этих видов были прямыми предками человека (если вообще хоть какие-то из них были ими)». Конечно, есть и другие точки зрения. В то же время, надо иметь мужество признать, что картина, старательно рисуемая на страницах научно-популярной литературы относительно предков человека, выстроенных в единый стройный ряд, является не более, чем анахронизмом, очередным «научно-антропогоническим» мифом. Летопись ископаемых свидетельствует о том, что человек появляется внезапно с комплексом тех морфо-физиологических признаков, которыми он обладает и сегодня.
За 400-500 тыс. лет на Земле сменяются несколько видов странных созданий, постоянно и сильно наращивавших объем головного мозга. Если учесть, что нормальный срок существования биологического вида 1- 1,5 млн. лет, то это был взрыв, в масштабах естественной истории доселе невиданный. Между тем, нет в живой природе ничего более устойчивого, чем наследственность. Мутации (в подавляющем большинстве случаев) для организма либо гибельны, либо нейтральны. Но наследственность биологических предков человека была крайне неустойчивой .
Итак, 60 тыс. лет назад человека в Европе еще не было. Она принадлежала неандертальцам, обладавшими уже кое-какими странностями в поведении, но не имевшими ни одного сугубо человеческого качества — у них не было ни речи, ни социальных институтов (пусть даже самых примитивных), ни религии, ни искусства. Кстати, все рассуждения о речи или искусстве неандертальцев следует отбрасывать с порога, подобно сообщениям об изобретении perpetuum mobile. Говоря словами о. Тейяра де Шардена, «вопрос уже улажен». Дело в том, что в мозге неандертальцев просто отсутствовали те высотные части коры, где у Homo sapiens sapiens располагаются элементарные центры речи и центр графических действий. Другими словами, ему было просто нечем разговаривать или рисовать. К тому же, неандертальцы могли строить хоть пирамиды, но то обстоятельство, что они не имеют отношения к современному человечеству, не позволяет рассуждать о какой-либо культурной преемственности.